Статьи

Я вам мозги не пудрю — уже не тот завод.В меня стрелял поутру из ружей целый взвод.За что мне эта злая, нелепая стезя?-Не то чтобы не знаю — рассказывать нельзя. Мой командир меня почти что спас,Но кто-то на расстреле настоял,И взвод отлично

Так дымно, что в зеркале нет отраженьяИ даже напротив не видно лица,И пары успели устать от круженья…И всё-таки я допою до конца! Все нужные ноты давносыграли,Сгорело, погасло винов бокале,Минутный порыв говоритьпропал…

Так случилось — мужчины ушли,Побросали посевы до срока.Вот их больше не видно из окон — Растворились в дорожной пыли. Вытекают из колоса зерна — Эти слезы несжатых полей.И холодные ветры проворноПотекли из щелей. Мы вас ждем — торопите коней!

Спасите наши души! Уходим под водуВ нейтральной воде.Мы можем по годуПлевать на погоду,А если накроют —Локаторы взвоютО нашей беде: Спасите наши души!Мы бредим от удушья.Спасите наши души,Спешите к нам!Услышьте нас на суше —

Сегодня не слышно биенья сердец —Оно для аллей и беседок.Я падаю, грудью хватая свинец,Подумать успев напоследок: «На этот раз мне не вернуться,Я ухожу, придет другой».Мы не успели, не успели, не успели оглянуться,А сыновья, а сыновья уходят в бой.

Сидели пили вразнобой«Мадеру», «старку», «зверобой»,И вдруг нас всех зовут в забой, до одного:У нас — стахановец, гагановец,Загладовец,- и надо ведь,Чтоб завалило именно его.У нас — стахановец, гагановец,Загладовец,-

Солдат всегда здоров,Солдат на все готов, — И пыль, как из ковров,Мы выбиваем из дорог. И не остановиться,И не сменить ноги, — Сияют наши лица,Сверкают сапоги! По выжженной равнине — За метром метр — Идут по УкраинеСолдаты группы «Центр». На «первый-второй» рассчитайсь!

В ресторане по стенкам висят тут и там«Три медведя», «Заколотый витязь», —За столом одиноко сидит капитан.— Разрешите? — спросил я. — Садитесь! — Закури! — Извините, «

Мне в ресторане вечером вчераСказали с юморком и с этикетом,Мол киснет водка, выдохлась икра И что у них учёный по ракетам. И, многих помня с водкой пополам,Не разобрав, что плещется в бокале,Я, улыбаясь, подходил к столамИ отзывался, если окликали.

На краю края земли, где небо ясное Как бы вроде даже сходит за кордон, На горе стояло здание ужасное, Издаля напоминавшее ООН. Все сверкает, как зарница,- Красота! Но только вот — В этом здании царица В заточении живет. И Кащей Бессмертный грубое

Я спросил тебя: — Зачем идете в горы вы?-А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой.— Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово! —Рассмеялась ты и взяла с собой. И с тех пор ты стала близкая и ласковая,Альпинистка моя, скалолазка моя!

«Рядовой Борисов!»- «Я!»- «Давай, как было дело!»«Я держался из последних сил:Дождь хлестал, потом устал, потом уже стемнело…Только я его предупредил! На первый окрик: «Кто идет?»

Я стою, спиною к строю.Только добровольцы — шаг вперед.Нужно провести разведку боем.Для чего? Кто ж там разберет. Кто со мною? С кем идти?Так, — Борисов, так, — Леонов,И еще этот типИз второго батальона! Мы ползем, к ромашкам припадая.Ну-ка, старшина, не отставай!

Я когда-то умру — мы когда-то всегда умираем,-Как бы так угадать, чтоб не сам — чтобы в спину ножом:Убиенных щадят, отпевают и балуют раем,-Не скажу про живых, а покойников мы бережем. В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок,И ударит

В тиши перевала,где скалы ветрам не помеха,помеха,На кручах таких, на какие никто не проник,никто не проник,Жило-поживаловесёлое горное,горное эхо,Оно отзывалось на крик —человеческий крик. Когда одиночество комом подкатит под горло,под горлоИ сдавленный

Протопи ты мне баньку, хозяюшка,Раскалю я себя, распалю,На полоке, у самого краюшка,Я сомненья в себе истреблю. Разомлею я до неприличности,Ковш холодный — и все позади.И наколка времен культа личностиЗасинеет на левой груди. Протопи ты мне баньку по-белому —

В суету городов и в потоки машинВозвращаемся мы — просто некуда деться.И спускаемся вниз с покоренных вершин,Оставляя в горах, оставляя в горах свое сердце. Так оставьте ненужные споры —Я себе уже все доказал:Лучше гор могут быть только горы,На которых еще не бывал.

Я рос как вся дворовая шпана —Мы пили водку, пели песни ночью,-И не любили мы Сережку ФоминаЗа то, что он всегда сосредоточен.И не любили мы Сережку ФоминаЗа то, что он всегда сосредоточен. Сидим раз у Сережки Фомина —

Пожары над страной все выше, жарче, веселей,Их отблески плясали — два притопа, три прихлопа,Но вот Судьба и Время пересели на коней,А там — в галоп, под пули в лоб,-И мир ударило в ознобОт этого галопа. Шальные пули злы, слепы и бестолковы,А мы летели вскачь —

В дорогу — живо! Или — в гроб ложись.Да! Выбор небогатый перед нами.Нас обрекли на медленную жизнь —Мы к ней для верности прикованы цепями. А кое-кто поверил второпях —Поверил без оглядки, бестолково.Но разве это жизнь —